Туз в рукаве

Рекордный урожай, вялый экспорт, и как следствие, снижающиеся цены на зерно могут загнать часть российских аграриев в финансовый тупик. Дефицит мощностей хранения и ограниченный экспорт могут не позволить им сберечь весь урожай и спланировать торговую стратегию до конца сезона. Есть ли выход из этой ситуации?

«Рынок стоит»

«Рынок стоит, никто ничего не покупает или покупают с резким дисконтом», – сетует в беседе с нашим корреспондентом Людмила Орлова, президент Национального движения сберегающего земледелия. Оно, в частности, отрабатывает передовые технологии в хозяйстве «Орловка» Самарской области. Урожай в хозяйстве – отличный для этой поволжской зоны рискованного земледелия: 35 центнеров с гектара пшеницы, да еще ценных твердых сортов, которых страна почти не производит, а в основном импортирует. Однако нажитое добро пока хранится без движения. «Себестоимость тонны продовольственной пшеницы обходится нам в 10 тысяч рублей, – приводит цифры Орлова. – А нам предлагают 5-6 тысяч рублей! При этом не забудем, что цены на зерно снизились, а на удобрения, семена и средства защиты растений – выросли».

Даже партнеры-пищевики, которые сами же и авансировали весенне-полевые работы, не хотят забирать продукцию за долги – не могут определиться с ценой, рассказывает Орлова. А местные элеваторы уже и так полны зерном, там даже трубку не берут, жалуется она: «Элеваторы, мельницы, перерабатывающие предприятия закупились урожаем «с колес» и не торопятся покупать еще – не знают, какими будут цены, а значит, и их экономика, через месяц-два». Соседние фермеры тоже не находят взаимности у покупателей, а им уже не хватает оборотных денег, чтобы приобрести топливо и завершить уборку. «Мы видим, как собранное зерно лежит под открытым небом, – разводит руками Орлова. – Часть урожая останется в полях».
Ситуация неоднозначная, соглашается Дмитрий Рылько, генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР). «Мы видим, что аграрии неохотно расстаются с зерном, потому что цены резко упали, – говорит он. – Они считают, что в начале сезона рынок ее недооценил и, возможно, оценит позже». Как вспоминает Рылько, в прошлом году пшеницу брали в портах (не в хозяйствах) по 17 тысяч рублей. Сейчас, в сентябре, дают максимум по 12-13 тысяч рублей за тонну. «Издержки выросли, а цены провалились», – констатирует эксперт.

Громкий рекорд и тихий экспорт
В этом году сбор зерновых может быть рекордным. По текущему прогнозу ИКАР, официальный урожай составит свыше 145 млн тонн зерна и более 95,5 млн тонн пшеницы. Для сравнения: в изобильном 2020 году валовый сбор зерна составил 133,5 млн тонн, пшеницы — 85,9 млн тонн. А предыдущий рекорд урожая был в 2017 году, когда страна собрала 135,5 млн тонн всех видов зерновых, из которых 86 млн тонн пришлось на пшеницу.
Теперь рекорд пятилетней давности может быть побит как по общему урожаю, так и по пшенице. Причем на будущие рекордные объемы «давят» переходящие запасы — с прошлого сезона в закромах Родины, по мнению экспертов, осталось 11,4 млн тонн зерна — в основном пшеницы (9,3 млн тонн). Остатки сочетаются с нарастающим «валом» собираемого большого урожая и ограниченного плавающей пошлиной экспорта: в июле-августе за границу поставили 6,4 млн тонн зерна, что, по оценке аналитического центра «ПроЗерно», значительно  меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Так, в августе Россия экспортировала за пределы Таможенного Союза 3,7 млн тонн зерна, что на 39% выше июльских данных, но ниже августа-2021 на целых 40%. Экспортный потенциал в текущем сезоне-2022/23 (июль-июнь) – то есть излишки за минусом внутреннего потребления и необходимых запасов – «ПроЗерно» оценивает в 53,5 млн тонн поставок за пределы Таможенного союза. В новом сезоне экспортная пошлина сохраняется. Ее заметно снизили, пересчитав формулу из долларов в рубли, но отменять в ближайшее время не будут, заявил ранее министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев.

Эксперты опасаются, что сохранение ограничений с самого начала сезона, в первые месяцы которого зерно собирают наиболее активно, снизит торговую привлекательность российской продукции и не позволит полностью реализовать экспортный потенциал, тем самым сняв ценовое давление на внутренний рынок. В 2022 году Россия до 30 июня квотировала экспорт зерна плюс отрабатывала демпферное регулирование, основанное на плавающей пошлине. «Пока мы занимались регулированием, конкуренты времени не теряли, реализуя пшеницу по максимальным котировкам, – говорит один из экспертов. – Так, в марте покупатели давали свыше 440 долларов за тонну пшеницы с 12,5% белка». Активно продавали Германия, Франция, Польша, США, соглашается Дмитрий Рылько. «Очень большие объемы ушли из Австралии, повышенные отгрузки – из ЕС, – добавляет он. – Поэтому в июле-сентябре, и, возможно, октябре значительная часть рынка оказалась «занятой» конкурентами». С 1 сентября правительство снизило пошлины на пшеницу на 15,5%. Но, по мнению Людмилы Орловой, лучше их временно отменить: «Не нужны таможенные пошлины, нет смысла оставлять столько зерна в России». Александр Корбут, вице-президент Российского Зернового Союза, придерживается похожей точки зрения: «Если снять пошлину — появится шанс для массированного наращивания экспорта. Но именно только шанс, так как, кроме нее, экспорту препятствует низкий валютный курс. Рассчитывать на 70 рублей за доллар в ближайшее время сложно, от ограничений экспорта тоже никто не откажется». Получается, в новом сезоне будет давление на агробизнес с двух сторон – регулятора и валютного рынка. «У меня нет надежд на очень большой экспорт», – резюмирует Корбут.
Картину зернового экспорта портят и еще и неформальные санкции Запада на фоне специальной военной операции. Дело мог поправить подписанный в Турции меморандум о взаимопонимании по экспорту российской сельзхопродукции, но эффект от документа пока неочевиден. «Меморандум лишь декларирует выравнивание условий доступа экспортеров нашего зерна к торговому страхованию, фрахту и банковским транзакциям, – поясняет Александр Корбут. – Это хорошо, но ведь квазисанкции идут не на уровне государств-«санкционеров», а на уровне конкретного бизнеса». Часть зарубежных участников – трейдеры, конечные покупатели зерна или те же страховщики и перестраховщики – уже сами не хотят или опасаются участвовать в такой торговле, опасаясь вторичных санкций и/или общественного осуждения в своей стране из-за ведения бизнеса с Россией, поясняет эксперт.

Как справится логистика?
Есть острые проблемы с размещением нового урожая, и они обострятся «в течение ближайших недель», не сомневается Дмитрий Рылько. По данным Российского зернового союза, общие мощности хранения зерна в стране составляют 160-162 млн тонн. Формально их более-менее хватает: урожай ожидается в объеме 145 млн тонн плюс, а запасы, напомним, – 11,4 млн тонн. Не все так просто, указывает Корбут: часть мощностей принадлежит переработчикам и портам. Но мощностей все равно должно бы хватить, если экспорт будет активным. Однако это только формально – на самом деле доступных мощностей меньше, следует из слов эксперта: «Никто не будет, скажем, хранить в одной «банке» пшеницу и гречиху. Не будут и смешивать фуражную пшеницу с продовольственной».

Нужны альтернативные решения, чтобы не потерять урожай, говорят эксперты. Рылько из ИКАР знает, что участники рынка все чаще прибегают к хранению зерна в пластиковых рукавах. «Аргентинская и наша практика последних лет показывает, что это вполне подходящий вариант для логистики», – отмечает он. В Аргентине используется технология хранения в рукавах – только не в пластиковых, а в полиэтиленовых – как раз для снятия проблем с логистикой в период уборки. Там сразу загружают в рукава большие объемы зерна, оставляют его в поле, а потом по мере необходимости изымают из рукавов, чтобы переработать или продать. Людмила Орлова подтверждает, что использует в самарском хозяйстве это решение: «Рукава дают передышку – храним в них часть урожая. Это удобная технология».
По оценке «Лилиани» (отечественный производитель бункеров-перегрузчиков и техники для хранения зерна в пластиковых рукавах), в прошлом году в рукавах в России хранили 8-9 млн тонн зерна. Генеральный директор компании Армен Налбандян разделяет опасения экспертов и сельхозтоваропроизводителей о сложившейся ситуации на рынке. «Сейчас клиенты говорят нам, что килограмм зерна продается по цене 6-8 рублей при себестоимости в 8-9 рублей», – рассказывает он. Урожай ожидается рекордным, а осенью в России получат еще и высокий сбор масличных культур, в том числе подсолнечника. При закладке на хранение он требует вдвое большего объема из расчета на тонну, чем зерновые. При этом сбор подсолнечника этом году, как и зерновых, может быть рекордным – по данным аналитического центра «ПроЗерно», до 16,8 млн тонн.

Учитывая переходящие остатки и тонкий поток экспорта в начале сезона, а также то, что склады хозяйств и элеваторы в зернопроизводящих регионах уже заполнены до отказа, вопрос хранения не размещенного зерна становится крайне остро, говорит Налбандян. Возможный дисбаланс по мощностям зерноскладов в стране в текущем сезоне он оценивает в цифру до 30 млн тонн. «Это гигантский объем! – восклицает глава «Лилиани». – А если свести все балансы, то и этот дефицит покажется игрушкой. Сейчас конъюнктура такова, что значительные объемы зерна останутся под открытым небом — даже если задействовать все: элеваторы, ХПП, склады, амбары, гаражи, напольное хранение… Я очень хотел бы ошибиться, но боюсь, что риски такого обвала действительно очень велики».

Когда возникает такой профицит урожая, да еще быстро – в течение двух-трех месяцев, – на рынке почти неизбежно начнется «медвежья игра», то есть ставки на понижение цены. А если погода позволит собрать весь или почти весь урожай, то для аграриев задача стабилизации цены дополнительно усложнится.

Игра, можно сказать, уже начинается. Ссылаясь в том числе на сельхозпроизводителей Ростовской области (региона, где расположено производство компании), Армен Налбандян рассказывает, как те, кому не хватает складских мощностей, уже сейчас вынуждены «сбрасывать» зерно по низкой цене. И то, если найдут покупателя. При этом потенциальная потеря с каждой тонны колеблется в районе 5-6 тысяч рублей.

Что делать?

По словам экспертов и самих аграриев, какое-то время после сбора зерно можно хранить в хозяйствах – скажем, в амбарах или напольным способом. Но это временное решение – на несколько месяцев, а дальше будет сложнее. Начнет заведомо снижаться качество, а часть объемов будет потеряна. «На спирт много не переработаешь», – шутит один из экспертов.

Поэтому для гарантированной сохранности ожидаемого сбора зерновых и масличных однозначно требуются дополнительные мощности. Cамый простой и эффективный способ снять проблему — активные закупки со стороны переработчиков и экспортеров, чтобы за первую половину сезона «вытолкнуть» основную часть излишков на экспорт, считает Корбут из Российского зернового союза. Но пока регуляторы не дают подобных посылов, сетует он: Минсельхоз однозначно заявил, что в новом сезоне экспортная пошлина сохранится. А если так, то нужны альтернативные решения, чтобы не потерять те условные 30 млн тонн излишков, которые не получится быстро – за первую половину сезона – отправить на экспорт. В числе вариантов опрошенные эксперты называют раздельное хранение (то есть по видам зерна) и те же рукава из пластика.