5 мифов о регулировании цен

В последнее время российский АПК пребывает в замкнутом круге, посреди которого стоят весы, на чашах которых, с одной стороны, продовольственная (экономическая) безопасность, а с другой – отечественный сельхозтоваропроизводитель, который постоянно находится в условиях, когда на рынке предложение существенно превышает внутреннее потребление, что, в свою очередь, толкает его к экспорту. В то же время увеличение экспорта (и не только, есть и другие факторы) провоцирует рост внутренних цен, в связи с чем государство вынуждено принимать ограничивающие этот рост меры, которые, как гири на этих весах, давят на чашу с сельхозтоваропроизводителем тем самым нарушая баланс. Но, несмотря на это, товарный профицит на рынке сохраняется, при этом экспорт ограничивается, а внутренние цены как росли, так и растут. Вопрос: что не так?!

Новая аграрная инфляция

Еще в 2010 году эксперты ФАО вместе с ОЭСР на ближайшее десятилетие прогнозировали рост средней цены на пшеницу и кормовое зерно в реальном исчислении (с учетом инфляции) в 15-40% по сравнению со средним уровнем цен с 1997 по 2006 годы. Так, рост реальных цен на растительные масла – более 40%, на молочные продукты – в среднем на 16-45%. При этом рост цен на животноводческую продукцию они видели менее выраженным благодаря увеличению производительности труда. Хотя мировой спрос на мясо растет быстрее, чем на другие виды сельскохозяйственной продукции – по мере того как повышение доходов населения стран с развивающейся экономикой ведет к изменению рациона питания. Специалисты также отмечали, что рост стоимости производства все в большей степени будет оказывать восходящее давление на цены, особенно при интенсивном использовании энергоресурсов, что мы сегодня и наблюдаем.

Анализ ФАО и ОЭСР также показал, что «…изменение климата теперь подтверждено МГЭИК (Межправительственная группа экспертов ООН по изменению климата) как фактор, который будет вызывать дальнейшую нестабильность предложения и, следовательно, увеличивать волатильность. Поэтому стоит ожидать продолжения дебатов о том, как торговая политика и правила могут отвечать на вызовы продовольственной безопасности в грядущие годы…».

Как видим, еще более 10 лет назад эксперты предвидели текущую ситуацию на мировом рынке продовольствия. В России первым ответом правительства на этот вызов стало введение экспортной пошлины на зерновые (пшеница, кукуруза, ячмень), а также на масличные и подсолнечное масло. Впоследствии эти меры были заменены «плавающей» пошлиной на зерновые, заморозкой цен на масло и сахар, другими мерами. Кроме этого, во второй половине сезона действует тарифная квота на экспорт, устанавливаемая Минсельхозом для зерновых.

Миф 1: экспортные ограничения снизят цены на продукты

Несмотря на принимаемые меры по ограничению экспорта, цены на зерно все равно продолжили рост, достигнув пиков за последнее десятилетие. Этому способствовал ряд факторов в том числе высокий импортный спрос на фоне пандемии, нарушение логистических цепочек, энергетический кризис, валютные колебания, геополитика и т.д. Кроме того, цены на продовольствие также выросли, как и уровень инфляции в целом. Таким образом, использование торговой политики для сдерживания инфляционного давления показало себя неэффективным. Это также связано с тем, что доля первичного продукта в цене конечного не настолько значительна, чтобы эти меры оказали существенное влияние на потребительские цены. Эти результаты подтверждаются эконометрическим анализом, проведенным ФАО на примере Аргентины. Организация оценивает влияние сырья, скажем, на потребительские цены местных продуктов, полученных из пшеницы, только в 1%. Э обусловлено длинной цепочкой создания стоимости, которая лишь частично проходит через снижение цен для конечных потребителей.

Миф 2: бизнесу компенсируют экспортную пошлину

После введения экспортных ограничений правительство обещало, что вырученные за счет взимания пошлины средства будут возвращены в виде субсидий производителям, и будут распределяться в зависимости от объемов производства. Во-первых, сама по себе идея нецелесообразна, так как подразумевает дополнительную «помощь» аграриям за их же деньги. Во-вторых, далеко не все средства возвращают, а только малую часть.

По данным Минсельхоза в бюджет России в результате действия в 2021 году экспортных пошлин на зерно поступило почти 92 млрд. руб. Однако непосредственно аграриям (растениеводам) дошло всего около 10 млрд. руб. Остальные деньги распределились так:

• более 10 млрд. руб. выделены производителям хлеба и муки (которые не имеют никакого отношения к уплате экспортной пошлины),
• на компенсацию затрат для приобретения кормов животноводам направили еще 10,5 млрд. руб.,
• 8,5 млрд руб. в виде вкладов в имущество получил “Росагролизинг”,
• на возмещение прямых затрат (так называемые САРЕХ) направлен 1 млрд. руб.

В то же время, вице-премьер Виктория Абрамченко потребовала от Минфина и Минсельхоза отчитаться о распределении еще 25 млрд руб., полученных от экспортных пошлин. Получается, что за счет сельхозпроизводителя (а не бюджета) во многом финансируются текущая  поддержка и развитие АПК.

Миф 3: фиксация цен поможет остановить инфляцию

Следующей мерой по борьбе с ростом цен на продукты стала так называемая «заморозка» цен на такие социально значимые товары, как сахар и подсолнечное масло. Однако инфляцию она не остановила, а лишь на время слегка притормозила темпы ее роста.

Этому есть несколько причин. По данным Росстата, сахар и масло в структуре потребительских расходов населения в 2021 году занимали всего 1,6%, в 2022 году – 1,62%. Более того, этот показатель не превышает 2% с 2009 года. Прежде всего потому, что Россия с 2016 года достигла самообеспеченности по сахару, а также из-за более низкого годового потребления обоих продуктов (сейчас это всего 5% потребления основных продуктов питания на человека) по сравнению с другими продуктами, входящими в потребкорзину как социально значимые.

Все это еще раз доказывает, что россияне питаются далеко не одним сахаром с подсолнечным маслом. Есть другие более емкие в структуре их потребления продукты. Такие, как яйца и яйцепродукты – 27% (от общего потребления социально значимых товаров), молоко и молочные продукты (23%), хлеб и хлебопродукты (11%), овощи и бахчевые (10%), картофель (8%), мясо и мясопродукты в пересчете на мясо (7%), фрукты и ягоды (6%), а также рыба (3%).

Среднегодовой рост цен на отдельные из них за последнее десятилетие существенно превышает рост цен на сахар и масло. Но это не означает, что на все социально значимые товары теперь нужно фиксировать цены. Для начала необходимо устранить необоснованный ценовой диспаритет, который сегодня есть на рынке – а именно,  проблему высокой стоимости «борщевого набора» по сравнению с экзотикой (бананы, мандарины, лимоны и т.д.). Почему обычная морковь часто стоит дороже тех же бананов, а огурцы с томатами бьют рекорды даже в сравнении с пекинской капустой и брокколи? Кабачки сегодня на полке в магазине стоят от 300 руб./кг и выше. Понятно, что есть сезонность. Но даже летом цена на них крайне высока.

Не стоит забывать, что на уровень инфляции влияет много факторов, но прежде всего дисбаланс спроса и предложения. Ведь именно цены показывают, растёт или снижается потребление, нужно увеличивать или сокращать производство, какая на рынке конкуренция и т.д. поэтому фиксация цен на определенном уровне приведёт только к неопределённости и еще больше создаст рыночный дисбаланс между производством и потреблением, но никак не остановит саму инфляцию. Инфляция – это всегда рост цен. При низкой инфляции цены растут очень медленно, но все же растут. Когда говорят, что инфляция снижается, это значит, что потребительская корзина дорожает медленнее, чем в прошлые годы. Низкая инфляция (до 5% в год) позволяет экономике развиваться. Именно на таком уровне инфляцию стараются поддерживать в большинстве стран.  

Миф 4: квота на импорт не даст расти ценам на сахар

Самым печальным опытом в борьбе с инфляцией стало введение беспошлинной импортной квоты на сахар. Только в последнее время цель этой меры резко изменили на поддержку продовольственной безопасности. Дело в том, что отечественная отрасль в сезоне-2019/20 гг. произвела рекордные 7,5 млн тонн сахара из собственной свеклы. Дисбаланс между спросом и предложением на тот момент составил целых +1,5 млн тонн, а с учетом переходящих запасов – еще выше. Что привело к обвальному снижению цен на сахар.

В итоге посевы сахарной свеклы на следующий сезон были существенно сокращены, плюс погода негативно сказалась на ее урожайности. В связи с чем производство значительно снизилось, а цены на сахар выросли. Даже не столько выросли, сколько отыграли тотальное падение предыдущего сезона. Кроме того, мировой сахарный рынок на тот момент тоже вырос, а пандемия коронавируса нарушила логистические цепочки, что еще больше раскрутило инфляционную спираль.

Как результат, вмешательство государства: сначала фиксация цены, затем еще и обнуление импортной пошлины плюс введение квоты с надеждой остановить рост цены в случае просчета с переходящими запасами и балансом в целом. Другими словами, перестраховались. Наверное, многие забыли время, когда российский рынок сахара полностью зависел от импорта и, несмотря на защитные меры для российских сахаропроизводителей, все равно подвергался росту цен. Если посмотреть на динамику цен сахара за последнее десятилетие (до 2020 года включительно), то наибольший уровень цен производителей составлял 47 руб./кг.

То ли случайность, то ли совпадение, но именно такой же уровень под давлением властей сейчас зафиксировали 20 сахарных компаний. А в 2021 году фиксировались 36 руб./кг. Причем методик расчета этих уровней никто публично не представлял. Вряд ли в них учтены текущая себестоимость производства по сравнению с прошлыми периодами, рост цен на семена, ГСМ, СЗР, минудобрения, логистику, энергоресурсы, зарплаты – не говоря уже о мировом рынке. Некоторые считают, что, если выбирать между двух зол, то лучше беспошлинная импортная квота. Другие, наоборот, – что фиксация цены. Но только в результате сахарная промышленность все равно оказалась между молотом и наковальней. Самое плачевное, что отрасль заставили вернуться к импорту, прекрасно понимая, что цены на сахар (как и на все остальное) прежними уже все равно никогда не будут.

Миф 5: «продуктовые карточки» – решение всех проблем

В странах с рыночной экономикой еще с прошлого века существует карточная система льготной покупки продуктов для поддержки социально незащищенного населения. Самый яркий пример – американская программа льготной покупки продуктов (Supplemental Nutrition Assistance Program, SNAP). По ней выдают продуктовые талоны (food stamps). Это одна из федеральных программ помощи жителям США, без доходов или с низкими доходами.

Программа разработана Минсельхозом США, ответственным за ее выполнение через свою Службу продовольствия и питания (Food and Nutrition Service, FNS). Это крупнейшая из 15 программ социальной помощи, реализуемых службой. Сейчас большая часть средств распределяется с помощью пластиковых карт. Однако ранее для этого использовались бумажные талоны (отрывные купоны, скрепленные в книжечки) номиналом $1, $5 и $10. Они могли использоваться для приобретения широкого спектра продуктов питания в магазинах.

Для получения помощи домохозяйства должны соответствовать критериям – прежде всего, по уровню доходов. Критериев на самом деле много: наличие детей, инвалидности, возраст, полноценность семьи и т.д., но ключевой – доходы. То есть помощь сугубо адресная. В основу программы положен принцип: гражданам, получавшим государственное пособие и приобретавшим на него еду, перечисляют дополнительную субсидию (50% затрат на продукты). А ее, в свою очередь, можно использовать для приобретения дополнительных продуктов. Как показала практика, некоторые семьи, получающие продовольственные талоны, не стали меньше тратить на приобретение еды: большую часть денег, сэкономленных за счет обмена талонов на продукты, они расходуют на другие цели.

Как и в любой системе безвозмездного распределения денег, есть случаи коррупции и мошенничества. Граждане, участвующие в программе, начинают скрывать дополнительные доходы, чтобы продолжать получать госпомощь. Несмотря на запрет обмена талонов на наличные, получатели талонов часто вступают в сговор с продавцами и продают им талоны с дисконтом. Например, талон номиналом $400 за $200. Это выгодно и получателю талона (у него не продукты, а живой кэш), и продавцу (он получает из бюджета в качестве компенсации полную стоимость талона). Результат – существенная криминализация сферы обращения талонов.

У нас во времена СССР тоже была талонная система. Ее целью было обеспечить население минимальным гарантированным набором товаров в условиях товарного дефицита части товаров широкого потребления. Эта система в корне отличается от американской: для советской талонной системы на тот момент во главе угла стояла продовольственная (физическая) безопасность страны, а для американской – продовольственная (экономическая) безопасность.

По данным ФАО, с 1990 года глобальный прогресс в сокращении бедности был беспрецедентным. Однако сегодня около 10% мирового населения все еще живут в условиях крайней нищеты – меньше чем на $1,9 в день. Помимо этого, сохраняется неравенство. Ожидается, что продолжающееся глобальное замедление экономического роста будет препятствовать прогрессу (или даже сведет на нет уже достигнутый прогресс) в сокращении масштабов нищеты, особенно в сельских районах беднейших стран.

Стоит отметить, что уровень бедности измеряется по нескольким параметрам – на основании не только доходов или покупательной способности населения, но и его состояния здоровья, образования, доступа к услугам, уровня жизни и общего благополучия. Поэтому одни только «продовольственные карточки» не помогут в борьбе с бедностью. Необходима согласованная политика между секторами социальной защиты, продовольственной безопасности и питания (сельское хозяйство), экономического развития, образования, медицинского обслуживания и содействие программам, объединяющим социальную помощь, доступ к бесплатному высшему образованию, медицинским услугам, а также к рабочим местам с доходами, превышающими минимальный размер оплаты труда – особенно в сельском хозяйстве.

Автор статьи – Марина Сидак, аналитик-эксперт, независимый консультант по агробизнесу