Прошедший год был для сельского хозяйства России непростым. Рынок начал было приходить в себя после пандемии, но уже в конце февраля новых вызовов добавил развернувшийся на фоне российско-украинского конфликта геополитический кризис. Он положил начало структурной трансформации не только АПК, но и всей национальной экономики. В 2023 году эта трансформация продолжится, и окончательно оформится в долгосрочный тренд, считает автор этой статьи Марина Сидак.

Экспорт и санкции

Для разных отраслей трансформация проходит неодинаково. В сфере сельского хозяйства ее претерпевают прежде всего экспорт и тесно связанные с ним логистика и финансы.

По данным Минсельхоза России, в 2021 году агроэкспорт составил $37,1 млрд., прогноз на 2022 год – $40 млрд. Еще несколько лет назад такое казалось нереальным. Очевидно, что в положительной динамике экспорта существенную роль сыграл чрезмерно высокий уровень цен на агротовары в первой половине 2022 года. Впрочем, произошло и увеличение поставок некоторых продовольственных товарных категорий –  преимущественно мясной продукции, в том числе мяса птицы, а также муки, овощей и фруктов.

Несмотря на действующие ограничения – пошлины и квоты, исторически рекордный урожай (153,8 млн тонн зерновых, 24,8 млн тонн масличных) и ожидаемые высокие переходящие запасы в 2023 году увеличивают наш экспортный потенциал. А вот введенные ранее санкции, напротив, продолжат препятствовать внешней торговле.

Страна сталкивается с очень сильным санкционным давлением. С 2014 года в отношении России было введено более 10 тысяч санкций, большинство из которых – в 2022-м. Для сравнения, по данным Castellum.ai, против Ирана действует 3616 санкций, против Сирии – 2600, против Северной Кореи – 2100. К прямым санкциям, которые непосредственно коснулись продукции российского АПК, относятся запрет США на ввоз рыбы, алкогольной продукции и запрет ЕС на экспорт наших икры и ее заменителей, алкоголя, рыбопродуктов, свекловичного жома.

Помимо этого, на экспортных возможностях АПК отрицательно сказываются и непрямые санкции – например, отказ работать с российскими грузами, страховать их. Или запрет захода российских судов в зарубежные порты, закрытие воздушного пространства для России. К другим ограничениям можно отнести:

• принцип регионализации (так, в КНР нам разрешено ввозить кукурузу и рапс только из отдельных регионов),
• действующие экспортные пошлины и квоты,
• противоречия между бартерным правом и валютным регулированием.

Таким образом, вести внешнеэкономическую деятельность аграриям на фоне санкций стало сложно. В то же время они способствуют трансформации всей экспортной модели: поиску новых рынков сбыта, переориентации на внутренний рынок, повышении глубины переработки, изменении самой производимой продукции, ее качественных характеристик под требования новых зарубежных покупателей.

Новые подходы к экспорту

Меняется и сам подход агробизнеса к экспорту, который становится более маркетинговым, профессиональным и взвешенным. Если раньше ключевыми целями были вывоз излишков, рост продаж и увеличение их маржинальности, то сегодня участники агрорынка занимаются экспортной деятельностью с целью дифференциации рынков сбыта, реализации побочной продукции, а иногда даже с целью роста рыночной стоимости компании. Для выхода на новые рынки они взаимодействуют с крупными трейдерами, вступают в прямое сотрудничество с локальными переработчиками сырья, участвуют в государственных тендерах и даже создают совместные производства на территории целевых стран.

Производители готовой пищевой продукции также применяют разные модели дистрибуции на внешних рынках в зависимости от канала реализации. Так как сразу выйти на прямые продажи, то есть в ретейл, сложно, многие российские экспортеры пользуются услугами местных дистрибьюторов и развивают электронную коммерцию. Но и здесь возникает множество проблем, обусловленных менталитетом, религией, кулинарными обычаями и традициями, вкусами и привычками иностранных потребителей. Поэтому уже сейчас назревает необходимость в экспортной кооперации производителей.

В зарубежной практике наиболее распространенная модель экспортного объединения – это как раз производственный кооператив. В него, как правило, входят фермеры либо производители определенного товара (мяса, молочной продукции и т.д.). Яркие примеры таких объединений – новозеландская Fonterra, норвежский молочный кооператив TINE и бразильский (мясной) – Minerva Foods. Их особенностью является масштабность экспорта, то есть количество определенной продукции, поставляемой на внешние рынки. Например, на TINE приходится 25% всего агроэкспорта Норвегии. В России пока нет подобных объединений, хотя попытки их создать были в сахарной отрасли.

Трансформация  логистики…

В санкционных условиях происходит перестройка всех логистических маршрутов. Кроме того, рост транспортных расходов на фоне резкого увеличения стоимости энергоресурсов и разрушения традиционных логистических цепочек также понуждает государство и бизнес искать альтернативные и оптимальные пути поставок. Идет формирование и ускоренное развитие новых транспортных коридоров (ТК). Самым показательным примером является международный ТК «Север-Юг» (INSTC), открытие и полный запуск которого планируется в 2024 году. Он имеет длину 7200 км, и должен связать Индию, Иран, Азербайджан и Россию морским, железнодорожным и автомобильным транспортом.

Ожидается, что благодаря реализации этого проекта время перевозки сократится с 40-60 дней до 25-30 дней, а стоимость – снизится на 30%. В долгосрочной перспективе INSTC станет альтернативой маршрутам по Суэцкому каналу, Средиземному морю и Босфорскому проливу, а также обеспечит для региона альтернативу китайской инициативе «Один пояс – один путь». После полного завершения проекта инфраструктура коридора сможет обрабатывать 15 млн тонн грузов в год.

Еще одним доказательством трансформации отечественной логистики стал запуск в ноябре прошлого года движения по первому в истории трансграничному железнодорожному переходу через Амур в районе населенных пунктов Нижнеленинское Еврейской автономной области и Тунцзян провинции Хэйлунцзян КНР. Мостовая часть перехода имеет протяженность 2,2 км. Мост рассчитан на поочередный пропуск поездов по колее двух стандартов шириной 1520 мм (Россия) и 1435 мм (Китай). Максимальная пропускная способность перехода составит до 20 млн тонн грузов в год.

Запуск движения по мосту открывает новый транспортный коридор между Россией и Китаем, снимающий целый ряд инфраструктурных ограничений. Расстояние транспортировки грузов в северные провинции Китая сократится более чем на 700 км по сравнению с существующими маршрутами.

…и финансовых транзакций

В свою очередь, блокировка финансовых транзакций и валютных операций с Россией обусловили трансформацию всей отечественной финансовой системы и ускорили процесс дедолларизации. Так, переход на другие валюты взаиморасчетов с бизнес-партнерами из дружественных стран, замена SWIFT своей системой передачи финансовых сообщений (СПФС), а платежных систем Visa и MasterCard – национальным аналогом «Мир» сгладили негативное влияние антироссийских санкций в финансовой сфере. Немаловажным фактором стало наличие действующих и открытие новых филиалов российских банков в дружественных странах, а также запуск новых механизмов проведения международных торговых расчетов с российскими компаниями в валютах стран-партнеров.

Скажем, банк ВТБ недавно предоставил своим клиентам – как юр-, так и физлицам – возможность переводить средства в Иран. Кроме того, ЦБ Ирана ведет с Россией переговоры о создании межстранового стейблкоина («стабильной монеты»), или так называемого токена Персидского региона. По замыслу сторон, он может стать заменой доллару, рублю и иранскому риалу во внешнеторговых расчетах. Предполагается, что токен будет обеспечен золотом, подобно криптовалюте, и привязан к курсу обычных (фиатных) денег. Это позволит уйти от доллара и обойти санкции, под которыми находятся две страны.

Что будет в этом году

В 2023 г. структурная трансформация всех описанных направлений – агроэкспорта, логистики и финансов – продолжится. Бизнесу придется адаптироваться к условиям продолжительного действия внешних ограничений. Финансовая система в России будет выстраиваться так, чтобы не быть зависимой от Запада, его национальных валют, и при этом интегрироваться с другими дружественными странами-партнерами, создавая многополярность в мире. Дальнейшие изменения логистических маршрутов и цепочек будут формировать новые торговые потоки и способствовать строительству хабов – в частности, на юге и Дальнем Востоке. Закрытые для России рынки (американский, европейский, балтийский) окончательно перераспределят товарные потоки, открывая новые (или ранее недоступные) для нее перспективные направления.      

Автор – аналитик-эксперт, консультант по агробизнесу. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции. Источник фото – личный архив.

Экспорт под единым «зонтиком»

В последнее время в мире при экспорте все чаще используются зонтичные бренды, когда продукция разных производителей реализуется под одним товарным знаком. За рубежом данная модель особенно распространена в рыбной отрасли (NSC и Alaska Seafood). В России концепция продвижения приоритетных продуктовых групп на внешние рынки с программой их рекламно-информационной поддержки под единым брендом впервые была запущена в 2020 году. Она предусматривала развитие экспорта в Китай кондитерской продукции – шоколада, изделий из него, сахаристых и мучных кондитерских изделий длительного хранения. Однако помешала пандемия. Лишь в 2022 году к этой модели снова вернулись, и при поддержке государства разработали для китайских потребителей единый бренд Russian sweets inside.